Ч. 1. - 573 с.

Т. 2. - 726 с.

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы — профессия.

Николай Фёдорович [26. 11 (8. 12). 1837, Вологда,-8(21). 12. 1904, Петербург], русский педагог, последователь К. Д. Ушинского, теоретик и практик нач. обучения, методист и автор учебников и учебных пособий по рус. яз. Б. отстаивал идею всеобщего обязательного и бесплатного обучения, требовал повышения общеобразоват. уровня нар. школы и приближения её к потребностям жизни. В открытой им в Воронеже нач. школе Б. проводил большую методич. работу (1867-84). Поселившись в 1884 в с. Петине (Воронежская губ. ), он построил на свои средства нар. школу, сам преподавал в ней, открыл школу для взрослых и нар. библиотеку, был организатором и руководителем первого в России крестьянского самодеят. театра. В 1873-83 и в 1896-1901 руководил в нескольких губерниях земскими летними учительскими съездами-курсами. В 1902 Петинская школа и др. просветительные учреждения, созданные Б., были закрыты, а сам Б. лишён права заниматься пед. и общественной деятельностью, выслан и отдан под надзор полиции. Соч. : Избр. педагогические сочинения, М., 1953; Родной яоык как предмет обучения в начальной школе с трёхгодичным курсом. 18 изд., СПБ, [1914]; Как я стал и как перестал быть "учителем учителей", СПБ, 1905; Моя жизнь в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной, СПБ, 1909. Лит.: М а к е д о н о в Л. В., Николай Федорович Бунаков, его жизнь, деятельность, СПБ, 1907; Соловьев В. М., Педагогические взгляды и педагогическая деятельность Н. ф. Бунакова, М., 1960.

Ч. 1. - 1951. - 375 с.

«Большое видится на расстоянии». Слова эти можно применить не только к поэзии и театру Гарсиа Лорки, но и к той области его творчества — статьям, рецензиям, лекциям,— которая меньше всего привлекала внимание современников. На фоне драматических столкновений и бурных дискуссий, которыми изобиловала духовная жизнь Испании, выступления Лорки по вопросам искусства остались почти незамеченными; иные из них затерялись в провинциальной прессе, иные и вовсе не были напечатаны. Лишь впоследствии, когда усилиями друзей и исследователей эти выступления были собраны и опубликованы, когда увидели свет письма Лорки, обнаружилось подлинное значение неустанной работы, которую вел поэт, уясняя и конкретизируя свои эстетические принципы, стремясь воодушевить ими всех окружающих. В своих высказываниях об искусстве «беспечный певец», «последний менестрель», каким видели Гарсиа Лорку даже многие из его друзей, предстает глубоким и оригинальным мыслителем, решающим сложные и мучительные проблемы, над которыми бились и продолжает биться выдающиеся умы нашей эпохи. Непреходящая ценность этих решений, обеспеченных золотым запасом его собственного творчества, выступает особенно явственно в свете художественного опыта, приобретенного человечеством за последние десятилетия. Можно с уверенностью утверждать: то, что составляет самую суть эстетической программы Гарсиа Лорки, выдержало проверку временем. Канули в прошлое многие репутации, стали достоянием истории широковещательные манифесты, а негромкий голос поэта звучит и сегодня, участвует в современных спорах, в борьбе за истинно человеческое, необходимое людям искусство.

Не много найдется таких перспективных и в то же время таких трудных задач в исторической науке, как реконструкция психики и идеологии масс простых людей той или иной эпохи. Народные трудящиеся низы общества должны стать для историка совершенно конкретной живой реальностью. Ни историко-юридическое направление, ни историко-экономические исследования, способные немало полезного сказать о положении тех или иных групп, не могут привести нас к внутреннему миру людей и, следовательно, показать, как объективные законы общественного развития воплощаются в жизнь через субъективно мотивированные действия и поступки огромного количества людей. Словом, если мы хотим раскрыть тезис о решающей роли народных масс в истории, мы должны уметь видеть эти массы, по крайней мере, так же ясно, как умели историки видеть и изображать общественные верхи или же отдельных своих «героев». Е. М. Штаерман сделала попытку проникнуть в глубину психики и идеологии, точнее, нравов и верований низших слоев римского общества — рабов и свободной бедноты — в эпоху империи. Территориально поле исследования ограничено Италией и западными провинциями. Первая часть книги посвящена Италии, вторая — провинциям, что мотивировано коренным различием в судьбе общинно-родового строя, исчезнувшего в Италии, но в значительной мере еще сохранявшегося в западных провинциях. Отсюда — различия в характере идеологии, как и в методе исследования. Подводя итог изучению идеологии свободных и несвободных трудящихся Италии, Е. М. Штаерман ищет строгого историзма, стремится избежать преувеличения классового самосознания этих угнетенных масс и в то же время определить их идеологию именно как отражение и порождение социального антагонизма. Все же акцент пришелся на первую сторону задачи. Е. М. Штаерман склоняется к обобщению, что в народных религиозных и этических представлениях не только не видно призыва к активной борьбе, но и вообще элементы протеста «весьма слабы».

Книга рассказывает о последних пяти годах жизни Робеспьера. Это время Великой французской революции, одним из вождей которой был неподкупный и железный якобинец Максимилиан Робеспьер. Перед читателем проходит весь путь Робеспьера-революционера от скромного провинциального адвоката, никому неизвестного депутата собрания, до фактического главы государства и революции, обладающего безграничным авторитетом и властью. Этот путь к вершине революции краток по времени, но необычайно насыщен по напряжению сил, абсолютной и бескомпромиссной отдаче себя общему делу. Читатель почувствует накаленную атмосферу борьбы того времени, узнает соратников и врагов Робеспьера, героев и жертв Великой французской революции 1789-1794 годов.

«Большое видится на расстоянии». Слова эти можно применить не только к поэзии и театру Гарсиа Лорки, но и к той области его творчества — статьям, рецензиям, лекциям,— которая меньше всего привлекала внимание современников. На фоне драматических столкновений и бурных дискуссий, которыми изобиловала духовная жизнь Испании, выступления Лорки по вопросам искусства остались почти незамеченными; иные из них затерялись в провинциальной прессе, иные и вовсе не были напечатаны. Лишь впоследствии, когда усилиями друзей и исследователей эти выступления были собраны и опубликованы, когда увидели свет письма Лорки, обнаружилось подлинное значение неустанной работы, которую вел поэт, уясняя и конкретизируя свои эстетические принципы, стремясь воодушевить ими всех окружающих. В своих высказываниях об искусстве «беспечный певец», «последний менестрель», каким видели Гарсиа Лорку даже многие из его друзей, предстает глубоким и оригинальным мыслителем, решающим сложные и мучительные проблемы, над которыми бились и продолжает биться выдающиеся умы нашей эпохи. Непреходящая ценность этих решений, обеспеченных золотым запасом его собственного творчества, выступает особенно явственно в свете художественного опыта, приобретенного человечеством за последние десятилетия. Можно с уверенностью утверждать: то, что составляет самую суть эстетической программы Гарсиа Лорки, выдержало проверку временем. Канули в прошлое многие репутации, стали достоянием истории широковещательные манифесты, а негромкий голос поэта звучит и сегодня, участвует в современных спорах, в борьбе за истинно человеческое, необходимое людям искусство.

Т. 1. - 632 с.