После присоединения Крыма к России русские и зарубежные путешественники искали здесь прежде всего следы античности, романтически воспринимали его как некий уголок древней Эллады. Между тем южнобережье Крымского полуострова было практически незнакомо грекам из-за «негостеприимства» тавров, неизменно дававших отпор всем чужеземцам. Очевидно, не последнюю роль в этом играла система обороны побережья. Скупые свидетельства о существовании подобной системы, очевидно во многом унаследованной от предыдущих столетий, приносит нам раннее средневековье. К этому времени изменения, связанные с «великим переселением народов» и крушением античного мира, достигли и глухого угла южнобережья: его этнический состав сильно изменился, теперь его населяли тавроскифы, аланы, готы, греки и т. д., происходил определенный сплав местных традиций с традициями, привнесенными извне. Систему укреплений Южнобережья, как ее самую оригинальную черту, едва ли не первым заметил Петр Иванович Кеппен (1793-1864) - замечательный русский ученый, географ и этнограф, собравший обширный материал о древностях Крыма. Поселившись в Крыму, неподалеку от Аю-дага, он подготовил труд «О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических», изданный в 1837 году в Петербурге и не утративший научного значения до наших дней. Объехав Южный берег и опросив местных жителей, Кеппен убедился в существовании общей, «систематическим образом устроенной обороны», основанной на точном знании местности. Начиная от Кастель-горы к западу, на каждом мысе находились укрепления, на северных склонах Главной гряды при каждом горном проходе высилась крепость или башня. Там, где этого было недостаточно, по обе стороны Чатыр-дага проведена была стена, которая пересекала ущелье, преграждая путь вторжениям. «Укрепления строены народом образованным и искусным в деле военной обороны», - высказывает мнение Кеппен. Осторожный в выводах, он склонен был отождествить Южнобережье со страной Дори, описанной в середине VI в. Прокопием Кесарийским и населенной в то время готами - союзниками Византийской империи. Император, воздвигший укрепления в Алуште и Гурзуфе, в этом краю «не построил нигде ни города, ни крепости», но зато «укрепил все места, где можно врагам вступить, длинными стенами, и таким образом отвратил от готов беспокойство о вторжении в их страну врагов». Опираясь на собственные исследования линии древних укреплений на перевалах Главной гряды, Кеппен отождествил ее с «длинными стенами»: «Слова Прокопия, кажется, доказывают, что в Готфии (на южном берегу Крыма) укрепления Алуштинское и Гурзуфское были построены (в VI в.) прежде других, с коими они впоследствии времени составили единую цепь, и что нагорная стена, которой слабые следы доныне приметны вдоль по яйле, от дороги, ведущей от Ускюта в Карасубазар, до западной стороны Чатыр-дага, современна сказанным двум крепостцам».

Т. 1 : История геометрии. - 1883. - 311 с.

Средние века обыкновенно рассматривают как мрачную эпоху полуварварства или совершенного варварства, как период истории, который резюмируется в двух словах: невежество и суеверие. Как доказательство ничтожности средневековой медицины приводят совершенное отсутствие, в средние века, гигиены, как в частных жилищах, так и вообще в городах, а также свирепствующие в течение всего этого периода убийственные эпидемии чумы, проказы, различного рода болезни кожи и т.д. В противоположность этому взгляду существует мнение, что средние века уже потому выше древности, что они за нею следуют. И нигде и ни в какой момент средневекового периода нельзя констатировать действительного, абсолютного перерыва в ходе развития медицинской науки и практики. Редкий и достаточно весомый труд украинского историка медицины Савелия Григорьевича Ковнера плотной смысловой нагрузкой и энциклопедической точностью бесповоротно убеждает в ошибочности первого, скажем, небрежного, и весьма ленивого, мнения по отношению к средневековой врачебной науке. При расхожем мнении о достаточной консервативности средневековых техник врачевания, бросается в глаза широкое авторское освещение предмета и практик мистической медицины. В тексте есть, если не все, то, наверное, многое - и яркие вспышки на востоке последних искр потухающего греческого гения, и развитие медицины у арабов под влиянием греческих учителей, и ее передача западным народам. Но вряд ли эти общие фразы позволят описать тот бездонный кладезь врачебной науки Средневековья, из которого автор просто "черпает ведрами" сотни имен и необычных методик X-XIV веков, многие из которых, оставаясь актуальными при жизни историка, остаются интересными и сейчас, спустя более 100 лет после него - в век генной инженерии и нанотехнологий

Т. 1. - 309 с.

Ця праця належить перу українського літературознавця і письменника, перекладача Івана Стешенка і присвячена історії українського театру. Матеріал поділений на 5 розділів. Перший розглядає загальні теоретичні питання (зародження театру, трансформація давніх культів у вистави), другий — народні романо-германські, слов'янські обряди, їх зміст. У третьому розділі розповідається про використання драми у цілях пропаганди християнства. Останні дві частини книги містять відомості про розвиток драми у різних слов'янських народів, аналіз творів Феофана Прокоповича.

"В XIV—XV вв. по Германии прокатилась волна цеховых революций. Их история в целом еще не написана. Но и отрывочных описаний некоторых из них вполне достаточно, чтобы понять, какое глубокое потрясение переживали в то время маленькие общественные организмы немецких городов, и как резко ожесточенно там поднимались слой против слоя, класс против класса. А с другой стороны, необходимо учесть, что отмеченная нами эпоха непосредственно подводит нас к крестьянской войне, которую Ф. Энгельс по силе социального эффекта и по значению в истории страны приравнивает к революции 1848 г. Следовательно, в XIV—XV вв. складывались и созревали социальные противоречия, впоследствии нашедшие выход в великом восстании крестьян и городской бедноты. А это опять-таки служит свидетельством того, что конец средних веков был временем тревожным и бурным."

Матч Алехин — Эйве является единственным в своем роде в шахматной истории. Уже течение матча было необычным. Взлет Алехина в первой трети, казалось бы решающий, затем серия тяжелых поражений, совершенно необычных для Алехина, и уравнение счета. Второй нажим Алехина. В последней трети энергичный контрудар Эйве. Лидерство в матче переходит к голландскому чемпиону. Отчаянные усилия Алехина наверстать потерянное в предпоследних партиях. И наконец — сломленная воля и признание неизбежного в последней партии. Перед вами сборник партий матча с комментариями обоих противников. Книга поделена таким способом, что каждый из чемпионов прокомментировал свои выигранные и половину ничейных партий.

Т. 1 : С древнейших времен до Революции 1789 г.. - 1946. - 811 с.

Т. 2. - 1948. - 389 с.

Физиологи, натуралисты вообще, да и все образованные люди должны быть очень благодарны за появление этой книжки доктору-физиологу К. М. Быкову, сделавшему перевод ее с латинского подлинника. Эта книжка есть одно из великих творений английского ума, английского ясновидения действительности. Триста лет тому назад (до точного юбилея книжки осталось 4 года — как бы хотелось дожить до этого!) среди глубокого мрака и трудно вообразимой сейчас путаницы, царивших в представлениях о деятельности животного и человеческого организмов, но освященных неприкосновенным авторитетом научного классического наследия, врач Вильям Гарвей подсмотрел одну из важнейших функций организма — кровообращение и тем заложил фундамент новому отделу точного человеческого знания — физиологии животных. Таким образом, юбилей этой книжки будет вместе с тем и юбилеем этой науки. Читатель книжки имеет в ней перед собой высокий образец естественно-научного мышления: зоркое не затуманенное предвзятостью наблюдение действительных явлений и сейчас же анализ, проверку наблюдаемых отношений простым, но вполне целесообразно рассчитанным опытом. При чтении книжки становится несомненным, что Гарвей выдвинулся своею мыслию над сотнею других, и часто не малых, голов в значительной степени благодаря тому, что главным образом имел дело не с трупами — машинами, прекратившими свою работу и разрушающимися, — а с живыми организмами— машинами в ходу, в работе, — что он вивисецировал. Труд Гаρвея не только редкой ценности плод его ума, но и подвиг его смелости и самоотвержения. Так, через крест поношений прокладывала себе дорогу в те времена научная истина. Это можно видеть и чувствовать в его книжке.

Сборник партий. Большая часть партий прокомментирована. В книге также статьи: С.В.Пушнов. Турнир памяти М.И.Чигорина; М.М.Ботвинник. Михаил Иванович Чигорин - великий русский шахматист; Я.Г.Рохлин. О русской шахматной школе и современном творчестве; П.А.Романовский. Турнир сильнейших.

Советские шахматисты одержали победы почти во всех международных соревнованиях послевоенного времени. Особое место среди них занимает блестящая победа на межзональном турнире в Стокгольме 1952 года. Главная особенность этого соревнования заключается в том, что в пятерку победителей вошли четыре молодых советских шахматиста - Т. Петросян, М. Тайманов, Е. Геллер, Ю.Авербах, до этого времени не имевшие почти никакого опыта международных встреч. Настоящий турнирный сборник содержит в себе все 210 партий, сыгранных на межзональном турнире. Большинство из них прокомментировано самими участниками турнира.

Моя бабушка была философом. Конечно, все бабушки в той или иной степени - философы. Но моя бабушка сумела создать целую философскую систему под девизом "Каждый дурак может...". Это была кухонная философия, рожденная в европейских гетто, перевезенная четвертым классом в Новый Свет, отточенная воспитанием четырех дочерей и окончательно усовершенствованная на внуках. Чаще всего она излагалась во время обеда. Стоило накануне превысить скорость на автомобиле, и тарелка супа передавалась тебе со словами: "Это каждый дурак может - гонять как сумасшедший". Стоило получить двойку по истории, как бабушка фыркала: "Это каждый дурак может - бездельничать в школе". Стоило прийти домой поздно, и она качала головой: "Это каждый дурак может - шляться по ночам". И если бы ей довелось дожить до выхода этой книги в свет, она бы непременно прокомментировала: "Это каждый дурак может - промотать свое состояние". Но, к сожалению, в данном случае народная мудрость ошибается. Прости меня, бабушка. Не каждый дурак может промотать состояние, хотя бы потому, что не каждый дурак может его нажить.

Т. 1. - 1992. - 382 с.

Прокомментированы все 23 патрии матч-реванша и подведены его итоги. В книге также статья М.Ботвинника "Искусство ли шахматы?" и вступительная статья В.Рагозина "История борьбы за первенство мира".

Книга посвящена жизни и деятельности лидера знаменитого кружка «петрашевцев».

Эта книга рассказывает о Желябове, его жизни и его борьбе. Хотя она написана как историко-биографическая повесть, в ней нет вымышленных лиц или надуманных фактов и даже скупые диалоги позаимствованы из отрывочных свидетельств современников или официальных материалов. Свидетельства противоречивы, как противоречивы всякие мемуары. Не многие из них повествуют о Желябове. Ведь те, кто стоял к нему ближе, погибли раньше его, вместе с ним или несколько позже и не успели оставить своих воспоминаний. Те немногие, кто дожил до поры, когда стало возможным вспоминать вслух, многое забыли, растеряли в одиночках Шлиссельбурга, в карийской каторге, кое-что спутали или осветили субъективно. А материалы царских судов тенденциозны, да и подсудимые не всегда говорили палачам всю правду. В. Прокофьев тщательно собирал эти крохи, сравнивал их, отбрасывал одни, принимал другие, но ничего не прибавлял от себя, разве только старался передать переживания героев, которые никто не фиксировал, но без этого и не могло бы быть книги о замечательном, гордом и увлекающемся человеке, стойком и заблуждающемся, но несгибаемом революционере — Андрее Ивановиче Желябове.

Альфред де Виньи (1797-1863) был уже прославленным писателем, когда вышли в свет его военные повести - "Неволя и Величие солдата" (1835). Последний отпрыск древнего аристократического рода, автор замечательных стихотворений, исторического романа и нескольких драм, он был одним из первых, создавших новые формы литературы, остро современной и общественно значимой. «Неволя и Величие солдата» исследует положение военных, носителей действия, и приходит к выводу, что солдат - жертва общества. Современное государство, а может быть, и всякое государство, делает из солдата гладиатора. Спаситель отечества и палач, проклинаемый и прославляемый в зависимости от обстоятельств, он, так же как поэт, - носитель нравственных идеалов, непонятных и незаметных для хозяев общества - купцов, королей и министров.

Монография посвящена одному из наиболее актуальных, сложных и наименее разработанных вопросов судебномедицинской экспертизы. Она написана на основании большого судебномедицинского материала, а также практического опыта автора в данной области, с учетом данных литературы. В работе излагаются общие и частные вопросы автомобильной травмы. Рассматриваются существующие классификации автомобильной травмы и предлагается собственная классификация этой травмы. Большое внимание уделено задачам судебномедицинской экспертизы при расследовании таких происшествий. Подробно изложены частные вопросы автомобильной травмы. Материалы излагаются в последовательности, в определенной степени соответствующей этапам проведения судебномедицинской экспертизы по такой категории дел. Значительное место в работе отведено осмотру места автодорожного происшествия и методике судебномедицинского исследования лиц, пострадавших при таких происшествиях. Для каждого вида автомобильной травмы приводятся специфические и характерные повреждения и механизмы их возникновения. Большинство приведенного в монографии иллюстративного материала взято из экспертной практики автора. В монографии дается исчерпывающий обзор отечественной и зарубежной литературы. Работа облегчит труд судебномедицинских экспертов при производстве экспертиз по делам об автодорожных происшествиях, главным образом в деле выявления морфологических изменений, правильной их оценке в определении механизма происхождения повреждений, а также установления вида автомобильной травмы. Работа предназначена для практических судебномедицинских экспертов, аспирантов и преподавателей судебной медицины, а также для врачей других специальностей. Она может быть также полезной в практической деятельности следователей, прокуроров, судей и адвокатов.