Рано или поздно любой начальник, будь то президент международной корпорации или руководитель группы на общественных началах, задается вопросом: в чем секрет великих лидеров? Рассказывая занимательную историю о работе рядового отдела одной компании, Кен Бланшар и Марк Миллер дают ответ на этот непростой вопрос.

Эта взаимосвязь коммунизма и индивидуализма, осужденная самыми рьяными приверженцами контрреволюционной мысли (де Местр и т.д.), а также и Марксом, заставляет нас поставить под вопрос само понятие взаимосвязи. Но если взаимоотношения между людьми перестают быть отношениями Того же к Тому же и предполагают образ другого как нечто неустранимое и в равенстве своем диссиметричное по отношению к тем, кто его рассматривает, то тем самым навязывается совсем иной вид взаимоотношений, влекущий за собой иную форму общества, которое вряд ли можно назвать "общностью". Если же мы решим именовать его так, встанет вопрос, чем обусловлено мышление той или иной общности и, вне зависимости от того, существует оно или нет, не свидетельствует ли оно об отсутствии общности? Именно это случилось с Жоржем Батаем, который добрый десяток лет стремился -- в мыслях и в реальности -- к осуществлению требований общности, и в конце концов оказался, пусть не совсем в одиночку, лицом к лицу с отсутствующей общностью, всегда готовой превратиться в отсутствие общности. "Полный разлад (забвение всяких границ) есть закон отсутствия общности". Или: "Никому не позволительно принадлежать к моему отсутствию общности" (цитаты заимствованы из журнала "Против всякого ожидания"). Обратим внимание хотя бы на местоимение "мое": каким образом отсутствие общности может считаться "моим" в том же смысле, в каком можно говорить о "моей" смерти, которая лишь разрушает всякую мою принадлежность к чему бы то ни было и в то же время возможность любого моего присвоения?

Философско-критические эссе Бланшо, в большинстве своем написанные на материале художественной литературы и философии 20 в., создавались под влиянием таких мыслителей, как Ницше, Хайдеггер, Левинас, и таких писателей и поэтов, как Малларме, Кафка, Батай. Существенную, роль в становлении взглядов Бланшо сыграла воспринятая во многом благодаря Левинасу средневековая иудаистская философия, особенно идея сотворения мира как умаления, а не приращения бытия: Бог, создавая отдельный от себя мир, как бы выгораживает в своей бытийной полноте участок не-себя, небытия. Такую негативную природу имеет, по мысли Бланшо, и всякий творческий акт, совершаемый человеком, в частности создание лит. произведения. В некоторых, преимущественно ранних текстах, эта негативность толкуется Бланшо в смысле диалектического отрицания: уже в простейшем акте номинации, указывает Бланшо вслед за Гегелем, Малларме и Сартром, утрачивает свою реальность не только конкретно именуемая вещь, но и вообще весь мир, превращаемый в знак, отбрасываемый в область "возможного", воображаемого. Подменяя реальные вещи словами, литература не может остановиться, пока не изгонит бытие из всего мира; в этом смысле образцовым писателем оказывается маркиз де Сад, с его неутолимой страстью к разрушению и поруганию любых бытийных ценностей. Писатель "ничтожит" окружающий мир, а тем самым неизбежно уничтожает и себя самого, поэтому творческий акт сопоставим со смертью, с актом самоубийства, только это самоубийство творческое - "смерть приводит к бытию... небытие помогает созиданию мира"

В книге `От Кафки к Кафке` Морис Бланшо (р. 1970) позволяет критике быть тем, что она есть, то есть перенимать у литературы все ее слабости и упования, избегая при этом губительной склонности становиться толкованием. Мерилом достоверности этого усилия оказывается вводимый им в свое повествование голос Кафки. Исходя из его звучания Бланшо строит свое собственное говорение таким образом, чтобы оно повторяло и схватывало все `изгибы` этого голоса. В результате, сливаясь с течением самой литературы, текст Бланшо как бы и вправду теряет рефлексивную дистанцию, присущую толкованию, и, следуя всем изгибам самого творчества Кафки, кажется наиболее достоверным из того, что может быть сказано о нем.

В этой короткой истории мы познакомим вас со многим из того, что мы узнали о возможностях наилучшего взаимодействия между людьми, изучая медицину и науки о поведении. Под словом «наилучшие» мы понимаем такие отношения, в которых люди добиваются высоких результатов и при этом довольны собой, своей организацией и своими сотрудниками.

Концепция эффективно работающей команды сегодня как никогда имеет важное значение для успешного функционирования организаций. Кен Бланшар объединился с Дональдом Керью и Юнайс Паризи-Керью, чтобы показать вам, что любой коллектив на пути к становлению эффективной команды проходит четыре этапа развития: ориентация, разочарование, интеграция и производство. Затем авторы показывают, каким образом менеджер может помочь любому коллективу быстро и безболезненно достичь максимальной эффективности. Это ценное прибавление к Библиотеке Одноминутного Менеджера является важным пособием для каждого, кто работает с коллективом и хочет создать эффективную команду.

Морис Бланшо (р. 1907) — крупнейший французский писатель и мыслитель ушедшего века, оказавший огромное влияние на современную гуманитарную мысль. Эссе «Мишель Фуко, каким я его себе представляю» (1986) парадоксальным образом объединяет панораму творчества Фуко, целостное описание ландшафта его мысли и неожиданное, трогательное в своей сдержанности признание в дружбе. Вошедшая в приложение рецензия написана Бланшо по случаю выхода в свет одного из интеллектуальных бестселлеров XX века, знаменитой «Истории безумия» — тогда еще «практически первой» книги безвестного автора.