На фоне формирования неолита Украины рассматривается проблема неолитизации Киевского Поднепровья. Для древнейших неолитических памятников Киевщины типа Лазаревка характерно наличие кремня кукрекского типа и своеобразная неолитическая керамика, которые имеют прямые параллели в неолите буго-днестровской культуры Побужья. На основе ранее известных и вновь полученных материалов авторы приходят к выводу о ведущей роли влияний балкано-дунайского неолита в процессе неолитизации Правобережной Украины и Среднего Поднепровья. Неолитизация Правобережной Украины произошла вследствие четырех волн неолитических мигрантов с Подунавья. Первой протонеолитической волной мигрантов с Балкан были носители гребениковских традиций, которые оставили в Одесском регионе памятники одноименной культуры конца VII - начала VI тис. ВС (cal.). Кремневый инвентарь последней имеет прямые параллели в материалах раннего неолита Фессалии, а также в кремневых комплексах культуры Крыш. Носители последней сыграли особенно заметную роль в неолитизации Украины. Продвигаясь с Трансильвании на восток во второй четверти VI тис. ВС, они достигли Приднестровья, где представлены памятниками типа Сакаровка. Вследствие синтеза кришских неолитических традиций с местными кукрекскими около середины VI тис. ВС возникла древнейшая неолитическая культура Украины - буго-днестровская. Третьей волной неолитических мигрантов на Правобережную Украину можно считать население дунайской культуры (KЛЛK), которое в третьей четверти VI тис. ВС продвинулось с верховьев Вислы на Волынь, а оттуда - I на Верхний Днестр, в Молдову и в буго-днестровское междуречье. Давление с запада новых неолитических переселенцев на буго-днестровское население привело к его движению в северо-восточном направлении - в Киево-Черкасское Поднепровье, и похоже в Надпорожье. Именно эти процессы второй половины VI тис. ВС положили I начало неолитизации Среднего Поднепровья, в том числе Киевского Полесья. Переселение буго-днестровцев в Киево-Черкасское Поднепровье особенно усилилось в конце VI тис. ВС вследствие мощного давления со стороны четвертой волны балкано-дунайских колонистов - населения культуры I Кукутени-Триполье, которое в это время с территории Молдавии начало земледельческую колонизацию лесостепей между Днестром и Днепром. Окончательную победу производящей экономики на Правобережной Украине связывают именно с трипольцами. Подавляющее большинство исследователей считает, что неолитизация Подунавья и Центральной Европы произошла в режиме их "балканизации", то есть распространение неолитических новшеств с Балкан через Подунавье путем расселения неолитических колонистов на север. Именно в режиме колонизации распространялись на Правобережной Украине носители культур Гребеники, дунайской (КЛЛК), буго-днестровской, Кукутени-Триполье.

Рассмотрена наиболее массовая категория находок в погребениях могильников хоры Ольвии - амфоры. В позднеархаическую-раннеклассическую эпохи амфоры использовались преимущественно в качестве погребального реквизита, а также для возлияний при проведении похоронной процедуры и последующей тризны. В основном использовалась тара ведущих наиболее интенсивную торговлю с Ольвией греческих центров, среди которых преобладали Хиос, Самос, Аттика, Клазомены, Лесбос. В позднеклассическую эпоху, кроме использования в составе погребального инвентаря и для проведения ритуально-поминальной церемонии, амфоры широко применяются и в качестве деталей для обустройства погребальных сооружений (кромлехи, заклады подбоев). Наиболее применимыми в этих целях были амфоры Хиоса, Гераклеи Понтийской и Фасоса. Можно констатировать, что для населения Ольвийского полиса амфорная тара являлась одним из главных элементов при проведении погребальной процедуры в VI - III вв. до н. э.

Проанализированы деревянные изделия, обнаруженые в одной из построек на территории Черниговского детинца в 2006 г. Данные стратиграфии позволяют интерпретировать сооружение как углубленную часть (подклеть) большой постройки. Ее можно датировать в рамках XIII вв. Обнаруженные в заполнении постройки деревянные предметы включали точеное блюдо, фрагменты других точеных и резных сосудов, две долбленые емкости, дно бондарного сосуда фрагментированные изделия из коры, ложку, остатки ткацкого станка. Обнаружены детали конструкции постройки. Кроме обычного визуального исследования деревянные артефакты были изучены на предмет определения сырья для каждого вида изделия. Диагностика древесины проводилась по особенностям ее микроструктуры. Исследованный набор деревянной утвари из Чернигова является традиционным для древнерусской материальной культуры. Среди находок представлена продукция домашнего ремесла (остатки ткацкого станка, долбленые тарные емкости) и профессиональных ремесленников (точеные, резные и бондарные изделия). Они были изготовлены из местных пород дерева: сосны (Pinus sylvestris), дуба (Quercus sp.), клена (Acer sp.), липы (Tilia sp.), тополя/осины (Populus sp.), ивовых (Salicaceae). При использовании разных пород дерева учитывались его свойства и их соответствие изделиям с разными функциями.

Охарактеризован антропологический материал из могильника эпохи Киевской Руси Лука (Кучары). Поданы результаты сопоставления его материалов с синхронными и хронологически близкими популяциями славян и их соседей. Мужская и женская группы из Луки демонстрируют сильный восточный характер связей с населением салтово-маяцкой культуры. Принимая во внимание морфологию, статистический анализ краниологического материала, а также данные одонтологии, возникла мысль, что предки населения с. Кочары могли происходить из контактной зоны, где были представлены носители салтово-маяцкой культуры и восточнословянские популяции, которые имели балтскую биологическую основу или являлись собственно балтами.

Исследования могильника Красный Маяк были возобновлены в 2011 г. Позднескифской археологической экспедицией ИА НАН Украины под руководством А. В. Симоненко и при участии автора. За 2011 - 2013 гг. экспедиция исследовала 12 погребений. В большинстве исследованных погребений найдены бусы - стеклянные монохромные и полихромные, с металлической прокладкой, из полудрагоценного камня, металлические, янтарные и гагатовые, а также бусины и бисер из египетского фаянса. Корреляция бус с другими элементами убора, в особенности с фибулами и пряжками, доказывает возможность использования бусин различных типов в качестве хроноиндикатора. Массовые находки монохромных стеклянных бус в могилах редко позволяют получить узкую дату, и чаще всего датируют погребение в диапазоне одного-двух веков. Точнее определить дату комплекса можно благодаря полихромным бусинам со сложным орнаментом, египетскому фаянсу, изделиям из полудрагоценных камней и фигурным подвескам. Типология бус дана по Е.М. Алексеевой. Большинство типов проанализированных бус бытовали в I - первой половине II в. н. э., что позволяет отнести погребения, из которых они происходят, к этому времени. Аналогичные бусы были найденыв нескольких могилах Красного Маяка при раскопках Э. А. Сымоновича и О. А. Гей, а также в Золотобалковском могильнике. Несмотря на то, что бусы не дают дробной хронологии, их использование возможно для датирования погребений при отсутствии других хроноиндикаторов. Часто лишь благодаря бусам возможно получить дату разрушенной могилы.

Во время археологических раскопок в Любецком замке был найден клад из 54 монет. В кладе присутствовали 3 пражских гроша Вацлава IV (1378 - 1419) и 51 литовская монета Александра Ягеллончика (1492 - 1506). Литовские монеты представлены 8 полугрошами и 43 денариями (пенязями) виленского монетного двора. Кладовый комплекс отражает реалии денежного обращения региона в начале XVI ст. и помогает датировать археологический материал.

На основании архивных источников осуществляется републикация утраченных в настоящее время игральных фигурок, найденных при исследованиях Шестовицкого пойменного могильника П. И. Смоличевым в 1926 г. Систематизированы данные об аналогиях, хронологии комплексов и видовом составе фигурок, которые обнаруживаются в погребениях X в., а также в качестве единичных находок в синхронных культурных слоях поселений Древней Руси и Скандинавии. Стеклянные игральные фигурки концентрируются в так называемых "дружинных" центрах, в комплексах, связанных со скандинавским влиянием, и являются импортами для Руси. Независимо от места производства последних (на сегодня до конца не выясненного), аналогии выявляют их принадлежность к североевропейскому культурному кругу. Обнаружение подобных находок в шестовицких курганах, погребение одного из которых совершено по типу кремации на месте с помещением останков в урну, характерному для славян древнерусского ареала в X в., говорит о заимствовании игры местным населением, хотя и с оговоркой на локализацию подобных находок на больших торговых путях.

Среди ряда вещей эпохи раннего средневековья, которые были выявлены на территории Полтавской области за последнее время, привлекает к себе внимание антропоморфная фигурка из Засулья-Мгара, которая находит аналогии среди изделий Предкавказья и Крыма. Бронзовый амулет представляет собой стилизированную фигурку человека с обломанной нижней частью. Он имеет овальный выступ головки с изображением волос, прямоугольный выступ плеч с обозначенными руками. На обратной стороне головы приделана петля с отверстием, куда продето кольцо бронзовой проволоки. Фигурка принадлежит к черноморско-кавказским изделиям VI - VII вв. - Ковалевская/тип 1 - небольшие бронзовые или серебряные односторонние фигурки со средней высотой 4,50 + 0,19 см, шириной 1,8 + 0,1 см. Изображение - мужское обнаженное, фаллическое. Голова округлая или в коническом головном уборе. Черты лица отсутствуют или схематические. Плечи прямые, туловище вытянутое. Линия ног повторяет линию рук. Ноги с выделенными ступнями. Ушко для подвешивания находится с обратной стороны. Подобные находки выявлены на памятниках Предкавказья, Крыма и на берегах Азовского моря. Ряд подобных изделий происходят из Восточного Приарапья, на памятниках джетыасарской культуры. Безусловно, интерес к подобным находкам не утихает. Первостепенным остается создание полного каталога таких изделий, что поможет разработать их новую типологическую схему. А полное издание комплексов, в которых выявлены данные амулеты, поможет ответить на вопрос о хронологии бытования подобных украшений.

Рассмотрены серебряные и золотые исламские монеты, которые хранятся в Белгород-Днестровском краеведческом музее. Монеты были найдены на территории Белгород-Днестровской крепости. Практически все они были переданы в музей частными лицами, кроме одной монеты, найденной Причерноморской археологической экспедицией под руководством Г. Г. Мезенцевой. Наиболее ранней среди представленных монет является дирхем Саманидов 916 - 917 гг. В Белгороде-Днестровском ранее не были известны находки куфических дирхемов. Вероятно, находка этой монеты была связана с функционированием торговых путей. Среди монет Золотой Орды представлены 2 экземпляра: ярмак Тула Буги и дирхем Орду Мелика. В отличие от первой монеты, аналогии которой встречаются в кладе и среди единичных находок с территории Белгорода-Днестровского, вторая монета является редкой для данного региона. Наиболее многочисленную группу представляют монеты Османской империи, чеканенные с конца XV в. до начала XX в. Среди османских монет наибольшее количество относится к периоду правления Баязида II (1481 - 1512 гг.), что связано, вероятно, с проведением масштабных строительных работ в крепости в это время. Также следует обратить внимание на уникальное подражание акче конца XVII в., аналогии которого пока не известны. Последнюю группу составляют монеты Крымского ханства, которые, как подтверждают опубликованные ранее находки, наряду с османскими монетами обращались в Аккермане в течении всего периода их чеканки (с 40-х гг. XV в. до 1783 г.), однако в значительно меньшем количестве.

Рассмотрена публикация материалов трипольского поселения начала этапа В/I Озаринцы (уроч. Попов Город), Могилев-Подольского р-на Винницкой обл. Проводится анализ технологии расщепления и определяется технологическое направление в раскалывании камня. Производственный инвентарь характеризуется высоким индексом пдастинчатости с применением в технике скалывания как удара, так и отжима (ручного и усиленного). Производство отщеповых заготовок осуществлялось, в первую очередь, для изготовления наконечников метательного оружия. Шлифованные орудия представлены яркими сериями, использовались в деревообработке. В коллекции представлены как заготовки к шлифованным орудиям, так и готовые изделия. Также присутствуют топоры с элементами сверления. Сравнивая материалы с синхронными памятниками, прослеживается однообразие в технике первичного и вторичного расщепления. В то же время остается открытым вопрос заимствования или же постепенного развития в производстве широких пластин с использованием усиленного отжима. Поставлен вопрос о времени начала производства треугольных наконечников стрел в среде трипольского общества.

Сельскохозяйственный инвентарь славяно-русского периода в экспозиции Боярского краеведческого музея до недавних пор был представлен происходящими из окрестностей города двумя изделиями. Это широколопастной без видимой асимметрии плечиков втульчатый наральник и массивное черешковое чересло, эксплуатировавшиеся в составе кривогрядильного рала с поставленным горизонтально к почве ральником, череслом и отвальной доской. Весной 2015 г. фонды музея пополнил набор орудий, выявленный поисковым отрядом "Корчагинец" при исследовании мест сражений периода Второй мировой войны на окраине города. Комплекс включает инструменты для обработки почвы и сбора урожая. Их состав по количеству и ассортименту может отображать типичный набор земледельческого инвентаря мелкого хозяйства - одной семьи. Обследование места фиксации находки позволило исключить существование тут древнего сооружения, а стратиграфическая ситуация предполагает дальнейшие разведывательные работы, но независимо от полученных данных можно утверждать о выявлении весьма неординарного памятника. Набор включает отличающийся от предыдущего по метрическим показателям, но однотипный с ним сильно сработанный наральник. Подобные изделия на современной территории Украины появились в начале 1 тыс. и продолжали существовать во второй - третьей четверти I тыс., а разновидность, к которой принадлежит находка, получила широкое распространение в конце I - начале 11 тыс. и является наиболее характерной для археологических культур последней четверти I тыс. юга Восточной Европы. Она бытовала также в древнерусское время и позже, просуществовав до XIX - XX вв. Разомкнутая втулка и широкие плечики указывают на использование детали в составе кривогрядильного рала с укрепленным широколопастным наконечником ральником, поставленным горизонтально к земле. Найдено также три втульчатых мотыжки. всем им свойственна незамкнутая втулка и рабочая часть прямоугольного сечения. Орудия известны со второй половины I тыс., но наиболее широкое распространение получили в его конце. Еще два изделия этого назначения имеют проушное конструктивное решение. Анализ информации о фиксации на территории юга Восточной Европы земледельческого инвентаря конца I - начала II тыс. позволяет утверждать, что эта категория находок не является многочисленной как на памятниках славян накануне образования древнерусского государства, так и в древнерусское и монгольско-литовское время. Это касается как отдельно взятых конкретных пунктов, так и целых микрорегионов. Еще меньше случаев выявления не отдельных находок, а сходных с описанным комплексов, хоть они и неединичные среди синхронных древностей на землях западных славян. Поэтому недавняя находка из окрестностей Боярки по праву может считаться весьма ценным источником по истории земледелия в регионе.

В НИАЗ "Ольвия" в течение последних десятилетий систематически проводятся консервационно-реставрационные мероприятия, направленные на музеефикацию строительных остатков, открытых в разные годы на городище. Опыт проведения подобных работ получил теоретическое обоснование как часть научно-исследовательской работы заповедника (работы под руководством С. Д. Крыжицкого, В. В. Крапивиной, А. С. Беляева). Помимо консервации приоритетных строительных остатков, раскопанных в Верхнем и Нижнем городе (жилые дома, общественные сооружения, культовые объекты (храмы и алтари), постройки оборонительного ансамбля), в заповеднике "Ольвия" имеется практический опыт проведения реставрационных работ - натурное восстановление крепиды и насыпи кургана Еврисивия и Ареты. В последние годы были проведены консервационные работы по восстановлению частично утраченных кладок помещений Восточного торгового ряда на ольвийской агоре. Впервые за годы исследований подобные работы удалось провести на о. Березань. Здесь были законсервированы объекты теменоса Афродиты - храм, алтарь, ограда теменоса, а также объекты общественного (?) назначения, состоявшие из помещения, двора с алтарем в центре, окруженного оградой. Указанные объекты введены в экспозицию НИАЗ "Ольвия".

На основе палеопедологических исследований стоянки Коробчино-курган с привлечением широкого круга существующих палеогеографических наработок реконструированы основные характеристики древнего ландшафта бассейна Большой Выси, в котором находится памятник. Ландшафт рассматривается как система, которая учитывает геологическую составляющую, рельеф, гидрографические особенности, климат, почвенный покров, флору и фауну. Анализ природных условий времен существования стоянки предоставляет важную информацию для определения региональных закономерностей выбора отдельных физико-географических обстановок прошлого для проживания древним человеком. С помощью интеграции археологических и палеогеографических исследований установлено, что основной комплекс каменных артефактов стоянки Коробчино-курган находится в свите погребенных витачевских почв, формирование которых происходило на протяжении двух первых климатических оптимумов среднего пленигляциала. Для древнего ландшафта региона, в котором находится стоянка, был характерен схожий с современным волнистый равнинный рельеф с густой сетью оврагов и балок. На дневной поверхности присутствовали выходы горных пород кристаллического фундамента. К широкой долине Большой Выси были направлены многочисленные её притоки, которые составляли развитую гидрографическую сеть бассейна. В условиях умеренного, умеренно-теплого климата с элементами аридизации формировались бурые и темно-бурые витачивские почвы, на которых произрастала лесная и лесостепная флора. Фрагмент северной части бассейна укрывали преимущественно сосновые леса с примесью ели, дуба, вяза, липы и орешника. Присутствовали разнотравные луга и злаково-полынно-маревая флора. На остальной части бассейна господствовала лесостепная растительность. Лесные массивы были сформированы преимущественно из сосны с примесью берёзы и широколистых пород деревьев. В долинах, оврагах и балках росли широколиственно-хвойные леса при участии сосны, ели, дуба, вяза, липы и орешника. Степная флора представлена различными ассоциациями разнотравно-полынно-маревой растительности. Среди крупных животных витачевского времени в бассейне обнаружены останки мамонта, бизона, коня и пещерного льва. Значительное количество более мелких представителей фауны региона находит аналогии среди современных видов, обитающих в лесостепи. Таким образом, геоморфологические особенности бассейна Большой Выси, расчлененный разнородный рельеф местности, развитая гидрографическая система реки, благоприятный климат и особенности витачевских почв способствовали развитию богатого лесного и лесостепного растительного покрова региона, который населял многочисленный и разнообразный животный мир. Учитывая подобные комфортные для существования человека природные условия и богатства биологических ресурсов бассейна Большой Выси в витачевское время, становятся очевидными причины выбора этой среды проживания первобытными обществами. Привлекательность выбора места для стоянки усиливалась наличием доступных ресурсов каменного сырья, обнажения которого находятся неподалеку от памятника.

Рассмотрен ряд погребений (с учетом стратиграфической позиции и черт обряда), посуда из которых тяготеет к среднему слою Михайловки. Территориально погребальные памятники охватывают Поднепровье и Побужье, а также степной Крым. Абсолютное большинство посуды из этих памятников составляют образцы с круглым дном. Стратиграфическая позиция этих погребений позволила присоединить к ним и захоронения без посуды. Речь идет, в первую очередь, о погребениях, входивших в состав небольших могильников с общей насыпью, или такие, которые демонстрирует обрядовое сходство. Погребальный обряд был неоднообразным. Постоянной является лишь ориентация - большинство захоронений имеют восточную ориентацию. Обычно такие погребения образовывали небольшие могильники, которые возникли по принципу грунтовых и со временем были перекрыты общей насыпью. Доминирующую позицию занимали центральные захоронения, другие расположены на периферии, иногда выходя за пределы насыпи. Высота насыпи достигали 0,8 - 1,6 м, диаметра 10 - 15 м. Захоронение чаше осуществлено в ямах четырехугольной формы с закругленными углами, хотя встречаются и овальной, в частности, для вытянутых захоронений. Только два могильника имеют подобие в погребальном обряде. Другим свойственно разнообразие, в частности сочетание различных поз погребенных - вытянуто, скорчено на боку и скорчено на спине. Охра для посыпки покойников и могилы использовалась в ограниченном количестве. Такое использование охры в погребальном обряде компенсировалось изделиями из нее. Следов использования животных в погребальном обряде обнаружено немного. Посуда разнообразна, но преобладает округлодонная шаровидной формы или удлиненных пропорций, с высокой горловиной и покатыми плечиками, без орнамента. В могилах встречаются и металлические вещи. Обычно это мелкие украшения. Иногда встречаются кремневые отщепы. В целом погребальный обряд познеэнеолитического населения Степи демонстрирует разнообразие, ранним ямникам, напротив, присуще ритуальное единство. Это обусловило обращение к курганной стратиграфии. Что позволило выяснить, что отобранные захоронения (рогачицкий горизонт) занимают стратиграфическую позицию между древнейшими энеолитическими и ямными.

Рассмотрены разные виды штампованного орнамента на аттической чернолаковой керамике классического периода из Ольвии. Несмотря на небольшое количество проанализированного материала, можно сделать значительные выводы, пользуясь аналогиями из Афин и материала из Северо-Причерноморского региона, по поводу распространения керамики этого вида в регионе в классический период. Рассмотрены основные типы штампов на керамике открытого типа - киликах, скифосах, канфарах, мисках. Самые ранние варианты штампов появляются в последней четверти V в. до н. э. в виде разных вариантов орнамента из ов. Самым популярным элементом остаются, на протяжении всего периода, пальметки, которые почти всегда соединяются с другими элементами. Более редкими штампами являются цветы лотоса, листья плюща, оливковая ветвь, которые характерны для конца V - начала IV в. до н. э. Все названные типы штампованного орнамента встречались среды ольвийского материала, но следует отметить, что мы находим значительно больше вариантов орнамента, по сравнению с классическими типологиями, что еще раз подчеркивает уникальность ольвийской коллекции и необходимость ее изучения.

Металлические пряжки с подвижным язычком - не частая находка в скифских древностях. Всего в Европейской Скифии найдено 37 экземпляров, которые датируются концом V - IV вв. до н. е. Все они имеют круглую форму и иглу - язычок для фиксации. Наиболее часто они изготовлены из железа, реже из бронзы, меди, золота и серебра. Выделяются 3 типа изделий. Тип 1 охватывает пряжки с зооморфными концами, включая изделие из драгоценных металлов из курганов 11 (раскопки ВУАК) группы Частых, с концами украшенными головками дикого кабана, а также предмет из погребения под насыпью 29/21 возле Мастюгино на Среднем Дону. Обе они найдены в захоронениях местной лесостепной знати. Тип 2 - пряжки с петлями на концах, наиболее многочислен. Из 20 изделий, лишь 3 бронзовые, остальные - изготовлены из железа. Наиболее многочисленны они на Среднем Дону, однако известны и в Степной Скифии, Украинской Левобережной Лесостепи. Тип 3 - пряжки в виде гладких колец. Половина из 10 изделий происходит из степной зоны, встречаются они также в средних течениях Дона, Северского Донца, Днепра - на юге его Правобережной Лесостепи. Исходя из размеров, этот тип разделяется на 2 группы, включающие массивные и миниатюрные изделия. Артефакты встречаются и в мужских, и в женских погребениях разных социальных сословий. Наиболее часто - в захоронениях лесостепной знати. Использовались они для скрепления полов верхней одежды, крепления поясов и портупеи, в головных уборах, снаряжении коня и, возможно, как застежки колчанов. На юге Восточной Европе игольчатые пряжки, появившись в скифское время, уже не выходят из употребления, и доживают до наших дней.

Рассмотрена керамическая посуда из комплексов и слоев Батурина второй четверти XVII в., в частности совершается введение ее в научный оборот и анализ. Источниковой базой исследования является керамика из семи построек, нескольких ям, укреплений Цитадели указанного периода, а также со слоя из под вала Крепости, сооруженного в 30-е годы XVII в. Наиболее численная группа керамики представлена горшками, которые, по форме профилировки венчика, относятся к третьему и четвертому типам (по Л. Чмиль) с Незначительным преобладанием первого. Часть керамики имеет признаки переходных вариантов. Орнаментация бедная: изделия украшены рельефным линейным орнаментом, орнаментом красной глиной простой схемы, реже - штампом. Наличие узко датированных слоев и комплексов на территории Батурина в дальнейшем, с изучением керамики позднейших периодов, позволит проследить эволюцию форм и декора керамической посуды в пределах одной сотни лет, что даст возможность уточнить уже существующую хронологическую схему.

Рассмотрены кинжалы из фондов Национального музея истории Украины, у которых форма перекрестия имеет контур сегмента или прямоугольника. По ряду аналогий они датируются серединой VI - серединой V вв. до н. е. Под новым углом зрения рассмотрена орнаментация давно известных экземпляров. Прежде всего, подчеркнуто глубокое различие в технологии орнаментации среднескифских кинжалов с сегментовидным перекрестием от мечей позднескифского времени. Рассмотренные экземпляры демонстрируют намного более простую технику отделки и находят аналогии в древностях культур, расположенных на восток от Европейской Скифии. В частности, спиральный орнамент на рукоятках тяготеет к орнаментации кинжалов из степного Приуралья. Зооморфные образы на рукоятках трактованы, как изображения хищника в фас. Подобные композиции изредка встречаются на предметах среднескифского времени. Их истоки могут быть прослежены в среде савроматской культуры Нижнего Поволжья, или ананьинской культуры верхнего течения Волги.

Представлены результаты первых работ на недавно выявленных римских военных лагерях на территории Ольвийской хоры. Их расположение свидетельствует о существовании в Нижнем Побужье системы укреплений лимесного типа. Нестандартная планировка одного из фортов указывает на два сосуществовавших в нем подразделения римской армии, которые удерживали стратегически важную позицию в степном пространстве, на северо-западной границе Ольвийского государства. Обнаруженный в ходе раскопок материал позволяет датировать сооружение крепости второй половиной I в., что совпадает с рядом важнейших исторических событий в Северном Причерноморье. Кроме того, данный хронологический отрезок и характер возведенного укрепления позволяет связать его с упоминаемыми в ольвийском декрете из-под Мангупа вспомогательными отрядами (auxilia), присланными в помощь ольвиополитам из провинции Мезия в момент крайней необходимости, под внешним давлением определенных групп кочевых племен. Командиром данной вексилляции мог быть центурион I Италийского легиона М. Эмилий Люций Северин.

В 2015 г. на четвертом участке катакомбного могильника салтово-маяцкой культуры у с. Верхний Салтов (ВСМ-IV) (Волчанский р-н Харьковской обл.) в катакомбе 127 были обнаружены две концевые боковые накладки на лук. Рядом с ними находились металлические пластинчатые оковки от колчана, железная колчанная скоба, колчанный крючок рамчатого типа и четыре трехлопастных черешковых наконечника стрелы. Найденные в камере концевые боковые накладки на лук указывают, что в камеру была помещена часть преднамеренно сломанного сложного лука представляющего первую линию развития "раннехазарских" луков, по Е.В. Круглову. Фрагменты четырех костяных накладок на лук этого же типа были обнаружены в погребальной камере катакомбы 65 ВСМ-I (раскопки В. Г. Бородулина в 1990 г.). В катакомбе 65 накладки на лук сопровождались железными пластинчатыми оковками колчана, двумя колчанными петлями, колчанным крючком пластинчатого типа, семью черешковыми наконечниками стрел, бронзовой петлей от налучья. В камере были найдены две фрагментированные боковые концевые накладки, фрагмент плечевой накладки и фрагментированная боковая серединная накладка на лук. Найденные в катакомбах элементы поясной гарнитуры позволяют датировать данные погребальные комплексы серединой - второй половиной IX вв. Найденные в катакомбах остатки сложных луков свидетельствуют, что аланы Верхнего Салтова использовали сложный лук с боковыми концевыми накладками, тогда как на других аланских памятниках салтово-маяцкой культуры бассейна Северского Донца (Дмитриевский, Маяцкий, Старо-Салтовский могильники, погребения с территории Маяцкого селища) найдены остатки луков с фронтальными концевыми накладками-челночками, представляющими собственно "салтовский" тип сложных луков (вторая линия развития "раннехазарских" луков). Факт присутствие в аланских комплексах региона разных типов сложного лука требует своего объяснения.