The work of Alexander A. Potebnja, a leading Ukrainian linguist of the nineteenth century, has significantly influenced modern literary criticism, particularly Russian formalism and structuralism. Potebnja's theory, known as potebnjanstvo (Potebnjanism), flourished in the Russian Empire and in the Soviet Union during the 1920s. It attracted scores of adherents and gave rise to an influential literary journal and a formal critical school at Kharkiv. Yet despite his remarkable achievements in linguistics and literary theory, Potebnja's work was officially renounced in the Soviet Union in the 1930s, and in the West he remains virtually unknown.

This anthology provides a comprehensive selection of the writing by Bakhtin and of that attributed to Voloshinov and Medvedev. It introduces readers to the aspects most relevant to literary and cultural studies and gives a focused sense of Bakhtin's central ideas and the underlying cohesiveness of his thinking.

  Текст у форматі PDF 5.03 Мб

Кн. 1. - 416 с.

У відповідності до програм лекційних і спеціальних курсів з історії української критики та літературознавства до хрестоматії включені належно систематизовані та прокоментовані різножанрові критичні матеріали нової і новітньої української літератури. Значна частина цих матеріалів взята з малодоступних нині періодичних і книжкових видань та архівних фондів. Подібне видання в Україні здійснюється вперше. Для студентів філологічних факультетів вищих навчальних закладів.

Ця своєрідна трилогія з літературознавства подає необхідний для навчання студентів-філологів матеріал, у якому розкриваються художньо-естетичні та психологічні аспекти як словесного мистецтва, так і сучасної науки про літературу. Для студентів, молодих викладачів та всіх, хто цікавиться художньою літературою.

Эта книга является чем угодно, только не тем, что вынесено в название :) Она не научит вас быстренько рассуждать о книгах, которые вы не читали - потому что вы и так это умеете :) Не бывает прочитанных книг, говорит автор, бывают книги пролистанные (потому что, даже если вы стараетесь читать предельно внимательно, все равно что-то ускользнет от вашего внимания), книги забытые (потому что, когда мы доходим до конца, то уже подзабыли начало, и дальше этот процесс только усугубляется), книги, о которых мы слышали, и, наконец, книги вовсе незнакомые. Причем первые три характеристики могут присутствовать в любых сочетаниях. Плюс на все это накладывается то, что все мы читаем свою внутреннюю книгу, а не написанную автором. И наша степень знакомства с книгой нисколько не мешает нам судить о том, нравится нам книга или нет, и Байяр ненавязчиво демонстрирует это на изящных примерах.

Книга "Вступ до теорії: літературознавство та культурологія" - це своєрідний компас, котрий дасть змогу студентам-гуманітаріям зорієнтуватися серед різноманіття інтерпретаційних методик XX сторіччя. Пітер Баррі, викладач англістики Уельського університету, запрошує розібратися у головних постулатах літературних теорій: від ліберального гуманізму та структуралізму до новітніх "модних" методів на кшталт гей-лесбійських студій чи екокритики. Автор фокусує увагу на найбільш каверзних моментах теорії, пропонує конкретні приклади аналізу текстів за допомогою того чи іншого методу, надає анотовані бібліографії.

Барт, несомненно, был прав, назвав «S/Z» поворотной книгой в своей творческой биографии: начиная с «S/Z», он действительно отказывается от роли чистого аналитика, носителя надкультурного «метаязыка», которым пытался стать в свой структуралистский период, и принимает на себя функцию «лицедея», «гистриона» новой формации — актера, одновременно использующего как аристотелевскую технику мимесиса, так и брехтовскую технику очуждения. Не наивно перевоплотиться, но и не варварски разрушить, а «разыграть» (в обоих смыслах этого слова) полифонию чужих голосов, — такова отныне задача Барта, и ключом к такого рода игровому поведению вполне может служить фраза, вынесенная им на обложку «Ролана Барта о Ролане Барте»: «Все здесь сказанное следует рассматривать как слова, произнесенные романическим персонажем, или даже — несколькими персонажами».

В сборник избранных работ известного французского литературоведа и семиолога Р. Барта (1915-1980) вошли статьи и эссе, отражающие разные периоды его научной деятельности. Исследования Р. Барта - главы французской "новой критики", разрабатывавшего наряду с Кл. Леви-Строссом, Ж. Лаканом, М. Фуко и др. структуралистскую методологию в гуманитарных науках, посвящены проблемам семиотики культуры и литературы. Среди культурологических работ Р. Барта читатель найдет впервые публикуемые в русском переводе "Мифологии", "Смерть автора", "Удовольствие от текста", "Война языков", "О Расине" и др Книга предназначена для семиологов, литературоведов, лингвистов, философов, историков, искусствоведов, а также всех интересующихся проблемами теории культуры

Что такое миф в наше время? Для начала я отвечу на этот вопрос очень просто и в полном соответствия с этимологией: МИФ ЭТО СЛОВО, ВЫСКАЗЫВАНИЕ

Книга "Мифологии" выделяется даже на этом фоне: в ней переменчивость автора демонстрируется "в движении", в развитии самой этой отдельно взятой книги. Как часто поступают критики (как и сам он нередко делал до и после), Барт составил сборник своих журнальных статей, снабдив его обобщающей теоретической статьей; причем эта статья — "Миф сегодня" — помещена не до, а после цикла критических очерков. Она приписана к ним задним числом, и Барт, избегая мистифицировать читателя (в чем, собственно, и состоит главный пафос "Мифологий"), не маскирует этого факта композиционной перестановкой, открыто демонстрирует ход своей мысли — смотрите, от каких наблюдений я отправлялся и к каким теоретическим выводам пришел. В результате в книге — случай уникальный в творчестве Барта — с самого начала имелись и послесловие, и предисловие, причем второе отчасти служило для оправдания первого.

Необхідність цієї книги полягає у такому міркуванні: мова кохання зараз украй самотня. Нею говорить, можливо, тисячі суб’єктів (хто зна?), однак її ніхто не підтримує; інші мови до неї байдужі: вони або ігнорують, або недооцінюють, або висміюють її, вона відтята не лише від влади, але і від владних механізмів (науки, знання, мистецтва). Коли якийсь дискурс отак от, самотужки, дрейфує у бік неактуального, за межі усіх групових інтересів, йому не залишається нічого іншого, окрім як бути місцем певного утвердження, хай навіть як завгодно обмеженим. Це утвердження і є сюжетом книги. Усе виходить із наступного принципу: не слід розглядати закоханого, як носія певних симптомів, а радше почути те неактуальне, те, що не надається до викладу, але що присутнє у його голосі. Звідси вибір «драматичного» методу, що відмовляється від прикладів і заснований винятково на дії первинної мови (а не метамови). Тим самим опис любовного дискурсу заступає його симуляція, і цьому дискурсу надається його фундаментальний образ, а саме – «Я», з тим, щоби показати увесь акт висловлення, а не аналіз. Пропонується, якщо хочете, портрет; але портрет цей не психологічний, а структурний; у ньому повинно проглядатися певне місце мови – місце людини, що про себе (любовно) говорить перед обличчям іншого (любленого), який не говорить.

В середине 1950-х гг. Р. Барт написал серию очерков о «всеобщей» современной мифологизации. «Мифологии» представляют собой блестящий анализ современной массовой культуры как знаковой системы. По мнению автора, образ жизни среднего француза «пропитан» мифологизмами. В книге Р. Барт семиотически объясняет механизм появления политических мифов как превращение истории в идеологию при условии знакового оформления этого процесса. В обобщающей части работы Р. Барта — статье «Миф сегодня» предлагается и объяснение, и метод противостояния современному мифологизированию — создание новейшего искусственного мифа, конструирование условного, третьего уровня мифологии, если под первым понимать архаико-традиционную, под вторым — «новую» (как научный класс, например, советскую). В исследованиях Р. Барта ведущим определением мифа является слово. Все, что покрывается дискурсом, может стать мифом, так как «наш мир бесконечно суггестивен». Р. Барт, расширительно трактуя созидательную силу «буржуазного» мифотворчества, рассматривал мифы как составляющие конструкты всех культурных и социополитических феноменов Франции. Миф, в соответствии со взглядами Р. Барта, является маркирующей качественной характеристикой «анонимного» современного буржуазного общества, при этом мифологизация — признак всех социумов.