В брошюре коротко рассказано об истории математического анализа от древнейших времен до эпохи Ньютона и Лейбница, т. е. до рубежа XVII—XVIII вв. Основное внимание уделено инфиннтезимальныи методам древних греков, в частности Архимеда, оказавшим большое влияние на становление математического анализа в XVII в., а также некоторым направлениям математической мысли времен средних веков. Рассмотрено развитие методов решения задач, относящихся, по существу, к дифференциальному и интегральному исчислению, учению о бесконечных рядах и решению обыкновенных дифференциальных уравнений. Выпуск адресован лекторам, преподавателям и слушателям народных университетов.

Наука рождается в дискуссиях. Сначала на основе наблюдений возникает гипотеза, дополнительные факты превращают ее в теорию, которая становится общепринятой истиной лишь после многолетнего обсуждения. Американский популяризатор Хеллман посвятил свою книгу истории десяти самых необычных научных диспутов, определивших современную естественнонаучную картину мира. Папа Урбан VIII ― Галилей, Ньютон ― Лейбниц, Дарвин ― епископ Уилберфорс, Джохансон ― Лики, Фриман ― Мид. Многие ли из этих фамилий вам известны? А ведь благодаря этим людям наука познала самые сокровенные тайны устройства Вселенной и человека, отказавшись от религиозного догматизма. Автор подробно рассказывает о предыстории и сути диспутов, честно показывая при этом, что в их основе лежит не только интеллектуальное противостояние, но и примитивная неуступчивость, тщеславие, зависть, политика и почти непреодолимое желание отдельных господ всегда быть правым, даже если сухие факты вступают в противоречие с этой правотой.

Ч. 1 : Ведение в историю новой философии. - 1-216 с.

Т. 1. - 544 с.

Т. 1. - 1957. - 649 с.

Французский опыт философского исследования и антифилософского мышления последних лет стяжал себе всеобщий интерес и славу в мире современной учености. В этом отношении предполагаемая к опубликованию работа одного из виднейших французских мыслителей современности вызывает особое любопытство. По сути дела, мы встречаемся с основательным историко-философским исследованием, предметом которого выступает столь многократно преломленная в философии модерна трактовка человека как субъекта и индивидуума, с исследованием, охватывающим всю европейскую метафизику от Декарта до Лейбница, через Беркли и Юма, Канта и Гегеля, вплоть до Ницше и Хайдеггера, а так же последующие ее интерпретации в трудах М. Фуко. Л. Дюмона, Э. Левинаса и др. автономия и определенность личности, индивидуализм и гуманизм, лейбницева монадология и наследие Гуссерля, имманентная трансцендентность и философская проблема постмодерна - вот основные темы сочинения, движущегося превратными путями истории новоевропейской субъективности. Научная взыскательность и пристрастность, искренний и бескомпромиссный поиск ответов на глубинные, а не поверхностные, и именно потому особенно злободневные вопросы современности составляют отличительную черту этого захватывающего исследования.

Французский философ и лингвист Жан Батист Рене Robinet (1735-1820) является одним из видных представителей философского натурализма второй половоины XVIII в. При якобинской диктатуре был заключен в тюрьму. Перед смертью отрекся от своих натурфилософских взглядов. Робинэ исходил из идеи иерархического строения мира, в этой иерархии человек, дух занимают высшую ступень, являясь целью телеологически ориентированного природного процесса. Тем самым он отвергал картезианское противопоставление природы и духа. В философии Робинэ локковский сенсуализм сочетается с панпсихизмом Лейбница. Согласно просветителю, мир представляет собой организованную материю. В то же время вся материя одушевлена. Всем ее уровням присуща способность к ощущению, которую Робинэ объясняет наличием в ней особых «нервных волокон». Все природные тела наделены жизненными функциями: питанием, ростом, размножением. В основании материи философ предполагает особые живые молекулы, обладающие внутренней активностью — анималькулы. Непосредственно из физической организации мира Робинэ выводит и такое явление, как мораль. В мире обнаруживается всеобщий закон равномерного распределения добра и зла. К Робинэ на определенном этапе своей творческой эволюции был близок Дидро. Органицизм Жана Батиста Рене оказал известное влияние на натурфилософию Шеллинга, а также на Гегеля. В пору расцвета просвещения Робинэ был в Голландии, возможно поэтому ему каким-то образом удавалось оставаться в стороне от основной группы энциклопедистов, в стороне от наиболее значительных величин французского просвещения, хотя с ним постоянно завязывали переписку Дидро и Дешан. Однако живой интерес к Робинэ среди философов долго не стихал после выхода его модной и крамольной на то время книги "О природе", которая и предлагается вниманию читателя.

Настоящий труд адресован не только и не прежде всего профессиональным философам, но и тому более широкому кругу читателей, которые интересуются философскими вопросами и хотят или имеют возможность посвятить их обсуждению очень ограниченное время. Декарт, Лейбниц, Локк, Беркли и Юм писали именно для такого читателя, и я считаю печальным недоразумением то обстоятельство, что в продолжение последних примерно ста шестидесяти лет философия рассматривалась в качестве столь же специальной науки, как и математика. Необходимо признать, что логика так же специальна, как и математика, но я полагаю, что логика не является частью философии. Собственно философия занимается предметами, представляющими интерес для широкой образованной публики, и теряет очень много, если только узкий круг профессионалов способен понимать то, что она говорит

Как и обо всех культовых фигурах, о Канте известно, кажется, все и очень немногое. А то, что известно, известно лишь в виде мифа, каким его хотел представить потомству сам Кант. Его ученики чаще всего отказывали учителю в доверии, переходя во враждебный лагерь Гамана. В ходе демистификации Кантовских "парадоксов" автором раскрываются особенности его личности, открытой и для науки, и для мистики, и для тайной жизни либертина. "Критика чистого разума" читается в контексте работ Лейбница, Юма, Гегеля, Шопенгауэра, Хайдеггера и Рассела. Сделав допущение, что этические воззрения Канта могли воспламенить фантазии новейших авторов. "Критика практического разума" переписывается в жанре "фикшн". В основу положен материал романа Кафки, а главным героем, Йозефом К., оказывается Кафка и сам Кант. Ключом к последней "Критике" является теория метафоры от Аристотеля до Дерриды. Книга снабжена Приложением, позволяющим читать тексты Канта в исторической перспективе. В Приложении рассматривается понимание "Закона достаточного основания" Платоном, Аристотелем, Декартом, Спинозой, Лейбницем, Кантом, Гегелем, Шопенгауэром и Хайдеггером и делаются перекрестные отсылки к текстам Канта.

Одна из самых интересных и популярных книг, рассказывающих о истории развития идеи интеграла. Автор использовал в своей работе большое количество различных первоисточников, среди которых сочинения Архимеда, Кеплера, Ньютона, Лейбница и многих других великих математиков, сделавших значительный вклад в развитие интегрального исчисления.

Монография посвящена анализу принципиальных изменений, происшедших в идейных позициях крупнейших социал-демократических, социалистических и лейбористских партий Западной Европы за последние два десятилетия. В противовес крайностям прежнего идеологизированного подхода авторы стремятся дать объективно-взвешенную оценку как достижений, так и кризисных тенденций в современном социал-демократическом движении, по-новому подходят к определению причин этого кризиса. Анализируются новейшие концепции "либерального социализма", "рационального социализма" и т.д. Делается вывод, что поиск обновления социал-демократической парадигмы приводит к усилению либеральных интенций в ней, тенденций сближения социал-демократизма с либерализмом.

Книга принадлежит перу выдающегося советского историка философии. В основу ее положены многочисленные исследования автора, получившие высокую оценку в мировой историко-философской литературе. Автор рисует широкую картину эволюции логических учений. В первой части работы дается очерк логических учений Востока и Европы вплоть до эпохи раннего средневековья включительно. Во второй части исследуются логические теории эпохи феодального общества, в третьей части – логические концепции Нового времени (Декарт, Паскаль, логика «Пор-Рояля», Спиноза, Бэкон, Гоббс, Локк, Лейбниц, французские материалисты XVIII в., русские логики XVIII в. и др.).

Парламент Великобритании - старейший в мире. С ХIII века Англия является «Лабораторией. парламентских механизмов и институтов, многие из которых были заимствованы другими странами. Британский опыт вызывает большой интерес и в России, строяшей собственную парламентскую систему. Книга Уны Макдоналцц - одно из лучших пособий по истории и современному функционированию парламента Соединенного Королевства. Автор книги - известный финансист и политик, доктор философских наук, в 1976-1987 годах депутат парламента от партии лейбористов. Широко используя личный опыт, она детально описывает все стороны работы парламента, его депутатов и сотрудников. Обширный объем информации в сочетании с емкостью изложения и типично английским мягким юмором позволяет рекомендовать книгу У. Макдональд широкому кругу читателей. Российское издание Существенно дополнено автором и проиллюстрировано редкими фотографиями, отражаюшими разные стороны парламентской жизни.

Ч. 1 : 1817-1879. - 463 с.

Вып. 1 : Повесть Временных лет. - 414 с.

В первом выпуске "Сводной летописи" помещена "Повесть временных лет" - древнейший книжный памятник Руси. Книга была составлена по всем изданным ранее спискам летописей. В основе "Сводной летописи" лежит Лаврентиевский список, один из древнейших и наиболее сохранившихся. "Сводная летопись" содержит полную всестороннюю систему известий, помещенных во всех списках летописи, а также возможность отчетливого представления о всех дополнениях, опущениях и вариантах того или иного списка в отдельности. Цель "Сводной летописи" - свести и сравнить известия русских летописей, относящиеся к истории России. В Летопись вошли только рукописные известия; известия, затрагивающие историю других стран опущены. Из вербальных вариантов в "сводной летописи" отмечены лишь те, которые могут влиять на смысл известия, другие же варианты, имеющие исключительно филологические значение, т.е. относящиеся к истории развития языка, оставлены без внимания.